Ревность волхвов - Страница 52

К оглавлению

— Значит, — хладнокровно молвил Саня, — платить ты не будешь.

— Не буду и не собираюсь.

— Тогда мне ничего не остается делать…

— Делай, что хочешь.

— Я расскажу всем нашим. И Женя твоя узнает, и, главное, Настя.

— Пожалуйста.

— И полиции расскажу — тоже.

Тут Горелов разразился громчайшим, витиеватым матом. Из его тирады следовало, что Саня — проклятый шантажист. Впрочем, голос Петра, обвиняющего моего друга, звучал тоскливо.

Я интуитивно понял, что мне пора куда-нибудь сховаться, и резко остановился, сделав вид, что разглядываю ледяную скульптуру. На меня налетела идущая сзади компания, обтекла и заслонила от спорящих. Однако я заметил, как Петр отрывается от моего друга и резко перебегает заснеженную улицу. Саня останавливается, смотрит ему вслед и задумчиво закуривает.

Чтобы он меня не засек, я быстро развернулся и пошел в обратную сторону.

Мысли метались в моей голове. Значит, Саня видел, как Горелов выходил из нашего коттеджа примерно в то время, когда там произошло преступление… И теперь он требует с него денег за молчание… А тот не хочет платить… Неужели убийца — Петр?.. Неужели это он зарезал своего партнера?.. Все, кажется, сходится, и все против него: и Женя на ушко мне шепнула, что супруг тайком ходил куда-то, когда они устроили сиесту… А Санька и вовсе, оказывается, видел, как тот тайно выходил из коттеджа, где совершилось убийство… Неужели убийца — и правда Горелов?.. Или… Или — мелькнула у меня мысль — Женя при помощи моего Сани устроили против него заговор?..

К тому же… Есть ведь еще и девушка… Та, что пыталась заказать беднягу Вадима браткам… У гоблинов какой резон врать мне?.. Кто та незнакомка и какова ее роль в убийстве? И при чем тут какая-то Марфа?

Я глянул на часы. Мне пора было отправляться на опознание. А для этого следовало переехать вдоль подножия горы к другому склону: к бару «Гондола», где коротко стриженные забили мне стрелку.

Я вернулся к «Хонде» и медленно поехал прочь из городка.

…Гоблины, в расстегнутых горнолыжных костюмах, уже расположились в «Гондоле». Приземлились они здесь, похоже, давно. Посреди стола красовалась бутылка финской водки. Закусывали салатом, чрезвычайно похожим на наш оливье.

Первый, завидев меня, сказал:

— Садись.

Я уселся за столик и небрежно бросил пластиковый файл с фотографиями наших шестерых красоток — пока лицом вниз. Стриженые, как по команде, уставились на пакет.

— Пить будешь? — спросил меня Володька.

— Я за рулем.

— Дело твое.

— Будете смотреть?

— Давай показывай.

Хотя от братков не исходило явной агрессии, все равно я чувствовал себя в их обществе неуютно.

— Может, каждый из вас посмотрит фотографии по отдельности? — предложил я. — Чтобы получить более точный результат?

— Ты че, мент? — уставился на меня тяжелым взглядом Володя. — Будешь меня проверять?

— Как хотите, — легко отказался я от первоначального замысла. В конце концов, инициаторами нашей встречи были братки, им и диктовать условия.

Я раздвинул стаканы и тарелки и на освободившемся месте разложил на столе фотографии всех шести наших девушек. В два ряда. Настя, Женя, Валентина. Стелла, Светка, Леся.

Долго ждать мне не пришлось.

— Эта, — ткнул мощным пальцем Володя.

— Да, она, — согласился второй.

Третий молча, но весомо кивнул.

Я был поражен.

— Вы уверены?

— Слушай, мы бываем пьяными, но мы не слепые.

— Ну, может, вы обознались? Светой на самом деле зовут другую…

Моя реплика осталась без ответа.

— Значит, ты, Володя, точно говорил с ней именно позавчера, в день убийства? И она просила, э-э, нанести тяжкие телесные повреждения Вадиму?

— Мы тебе уже все сказали, — не выдержал Вова. — Фули переспрашиваешь? Ты что, тупой?

— О’кей. — Я собрал фотки и спрятал их в файл. — Я передам Родиону вашу информацию.

— Захочешь нас сдать с этой историей в полицию, — с оттенком угрозы молвил Володя, — язык, на хрен, вырвем. Ты ведь понял, что мы не при делах?

— Вы ко мне пришли, мужики, — спокойно молвил я и встал. — Не я к вам. Хорошего вам отдыха.

Я вышел из бара.

Беззаботные люди слетали с горы, грузились на гондолу, веселились, вдыхали кристальный воздух. Румянец во всю щеку, улыбки на лицах… Они отдыхают, им легко, весело, а я копаюсь в этой грязи! Какого черта я, как идиот, занимаюсь этим делом? Зачем мне эти дерьмовые стриженые молодчики? Что мне, больше всех надо? Раньше я старался ради Леськи, а теперь мои отношения с ней испорчены — и, кажется, уже навсегда. Да и какая мне, по большому счету, разница, кто убил Вадима?

Я помотал башкой. Все запутывалось окончательно — потому что все трое гоблинов в девчонке (которая назвала себя Светой) уверенно опознали Стеллу.

Стеллу! Которая проявляла к Вадиму столь явные знаки внимания. Которая познакомилась с ним лишь неделю назад. Которая позавчера, в день убийства, не могла сидеть ни в каком здешнем баре в компании гоблинов, уговаривая их нанести увечья Сухарову. Потому что она ездила в тот день с мужем в Рованиеми. Но… Об этой поездке мы знаем только со слов Сыромятских. Значит, Родион и Стелла врали? Значит, они оба заодно? И кто такая Марфа?

Голова у меня кружилась. Я выкурил сигарету, так и не нашел ответа ни на один вопрос, сел в свою «Хонду» и отправился в сторону наших затерянных в лесу домиков.

Я считал своим долгом рассказать Лесе о результатах опознания. Слава богу, для этого мне не пришлось заходить в ее коттедж — и, значит, видеть тех, кого я видеть решительно не хотел: Женю и Петра.