Ревность волхвов - Страница 65

А главное, Настя Сухарова видела своими глазами, как у ее мужа со Стеллой завязывается роман, и не обращала на парочку ни малейшего внимания. Казалось, ей все равно и она совершенно равнодушна к супругу и его поведению.

Тогда Стелла решила изменить тактику…

— И сбросила на Вадима валун, — перебил я.

— Мы же договорились, — нахмурилась Леся. — Я просто передаю тебе ее слова. Не оценивая и не критикуя. Воспринимай меня в данном случае как аудиоплеер.

— Весьма прехорошенький, надо отметить! — воскликнул я. — Компактный, эффектный дизайн, симпатичные обводы!..

— Ваня, не надо повторять то, что мы с тобой уже проехали, — строго молвила девушка.

— О да, прости. Продолжай.

Итак, не видя толка в соблазнении Вадима, Стелла свернула их начинавшийся роман. И решила действовать иначе, жестче. Придумала отыскать здесь, в Лапландии, подходящего исполнителя — благо на курорте русских братков имелось в избытке. И она нашла того самого Володьку. Как ни противно было с ним общаться, пыталась договориться, чтобы он искалечил Вадима. Первые переговоры с ним она вела тридцать первого. А потом, во второй раз, второго января, в тот день, когда Сухарова убили. Убила не она и не ее «исполнитель». Их опередили…

— А может, — перебил я, — это все-таки была она? Когда поняла, что бритолобый не будет делать за нее грязную работу? Володька говорит, что высадил ее на бензоколонке в половине третьего. Она вполне могла вернуться в коттедж и успеть зарезать Сухарова…

— Может, и могла, — развела руками Леся. — Но улик против нее нет. А держится Стелла уверенно.

— Улик нет, а мотив — есть, — настаивал я. — И нет алиби. И вообще она много врет.

Девушка не успела ответить. У нее зазвонил телефон. Сыщица взяла трубку.

— Да, это я… — ответила она и переспросила: — Прямо сейчас? Ну, хорошо… — Я глядел на Лесю и терялся в догадках, кто же ей звонит. А она тем временем продолжала: — Диктуйте адрес… А можно я приеду с Иваном — это мой партнер?..

А когда положила трубку, сказала:

— Нас с тобой просит подъехать к нему в гостиницу Кирилл Боков. Сказал, что для серьезного разговора.

…Через полчаса мы оказались в городке. Боков проживал в гостинице «Хуло Поро», или «Безумный олень», в который мы ходили на дискотеку.

Обитал дипломат в крошечном одноместном номере. Впрочем, ничто человеческое Бокову оказалось не чуждо. В узеньком коридорчике теснились горные лыжи, палки, ботинки. Значит, во время, свободное от взаимодействия с финским следствием, представитель посольства радостно скользил по заснеженным склонам.

— Извините за инвентарь. С тех пор, как на курорте появилось столько русских, — посетовал Боков, — администрация отеля не советует оставлять без присмотра свое обмундирование. Проходите, присаживайтесь. Чай, кофе?

— Нет, спасибо, — ответила за нас обоих Леся.

Дипломат усадил меня на стул, а Лесю — в кресло прямо против окна. Сам он угнездился на кровати — в тени. Похоже, рассадка подозреваемых лицом к свету у него в крови. А может, я наговариваю? Он в жизни никого не вербовал, не допрашивал, а лицом к окну нас усадил случайно? Тем паче свет, что струил на нас лапландский полдень, был не ахти каким ярким.

В окно мы хорошо видели гору. По ней, каплями по стеклу, скользили вниз лыжники.

— Ходят слухи, — начал посольский, — что из расположения вашего лагеря бесследно исчез господин… как его… — Он защелкал пальцами, кажется, ожидая, что кто-то из нас ему подскажет, но мы промолчали, и тогда Боков справился со своею памятью сам: —… господин Родион Сыромятский?

Ни я, ни Леся не ответили. У меня по жизни имелось стойкое убеждение: чем меньше откровенничаешь с субчиками, подобными Бокову, тем лучше. Он казался представителем той породы людей, которые каждое сказанное слово могут использовать против вас.

— Вы не в курсе, где он и что с ним стряслось? — как бы между прочим поинтересовался посольский.

— Понятия не имею, — тряхнула головой Леся.

— Я тоже.

— Знаете, — начал Кирилл, — я хотел бы кое-что рассказать вам… Тем более что вы, кажется, ведете своего рода любительское расследование убийства… Видите ли, я охотно допускаю, что в нем замешан как раз гражданин Сыромятский… И его стремительное бегство эту версию только подтверждает… Вы собрали против него улики? Определили его мотивы? Есть ли у него алиби?

Мы с Лесей переглянулись. Она решительно ответила:

— Алиби у него нет. Но и мотива убивать — тоже. Как и улик против него.

— Улик нет — или вы их пока просто не нашли?

— Не нашли, — твердо молвила Леся. — А может, их вообще не существует. А почему вас так интересует Сыромятский?

— Понимаете ли, друзья мои! — с плохо скрываемым торжеством воскликнул Боков. — Сегодня Интерпол объявил вашего Родиона в международный розыск.

Посольский внимательно осмотрел нас обоих, словно желая проверить, какой эффект произвели его слова. На меня, что скрывать, — сильное.

— Но! — продолжил посольский, воздев указательный палец. — Сыромятского ищут не за убийство Сухарова. Пока не за убийство.

— А за что? — вырвалось у меня.

— Хороший вопрос! Не знаю, имею ли право я отвечать…

— А это что — совершенно секретно? — невинно спросил я. — Может, чтобы узнать, мне стоит просто зайти на сайт Интерпола?

Боков улыбнулся, словно отдавая должное моему вопросу, и молвил:

— Родион Сыромятский имеет тесные и плотные связи с организованной российской преступностью. С той ее частью, что занимается наркотрафиком.