Ревность волхвов - Страница 81

— Вот! — воздела указательный палец Леся. — И я склонна верить Петру. Тогда кто включил передатчик? И кто выследил парочку на многочисленных горных трассах?.. Давайте перевернем ситуацию. Подумаем: а может, дело обстояло совсем не так, как я вам тут только что рассказывала? Может, таинственному преступнику не понадобилось выслеживать Сухарова и Горелову? Может, как раз наоборот? И эта парочка специально пришла ровно в то место, где находился охотник? И один из тех двоих якобы жертв знал, где прячется преступник, и намеренно привел туда другого? Может, они нарочно остановились именно в том месте, над которым уже занял позицию злоумышленник?

Леся все больше увлекалась. Собравшиеся — включая Кууттинена и Бокова — смотрели на нее во все глаза, Боков не забывал вполголоса переводить финну. А внимательнее всего на докладчицу глядела Женя. Ее лицо выражало одновременно и скепсис, и брезгливость.

— Допустим, Евгения Горелова приводит своего приятеля Вадима Сухарова на условленное место. Условленное — с кем? С тем, кто сидит наверху, на снежном гребне, и ждет их. Когда парочка останавливается внизу и закуривает, злоумышленник сталкивает вниз валун. Его цель — Вадим, Женя пострадать ни в коем случае не должна. Но Вадим спортсмен, горнолыжник, у него хорошая реакция, и он успевает отпрыгнуть. Камень «всего лишь» ломает ему ногу.

— Полное вранье, — вдруг проговорила Женя. Ее лицо было бледно, она закусила губу. — Ни о чем ни с кем я не сговаривалась. Никуда Вадима не приводила.

Словно не заметив этой реплики, Леся сказала:

— Так кто же был там, наверху? Петр Горелов? Мы заключили это, лишь исходя из размера и рисунка подошв его ботинок. Но что, если кто-то просто взял его ботинки? Надел, чтобы отвести подозрения от себя и одновременно подставить Петра?

— Ну, и кто же это? — промолвил представитель посольства Кирилл Боков.

— Это она, — палец частной сыщицы уперся прямо в Настю.

— Какая чушь! — от сердца, брезгливо воскликнула Сухарова.

Не обращая внимания на ее слова, Леся продолжила:

— Неудавшееся покушение на убийство, совершенное тридцать первого декабря, имело перед собой две цели. Первая: устранить Вадима Сухарова. Вторая — подставить Петра Горелова. И точно такие же задачи ставили перед собой преступники, когда второго января убивали Вадима. Первую задачу — покончить с ним — они выполнили. Вторую — бросить тень на Петра — вроде бы тоже, но не до конца. Петр Горелов начал собственную игру, и в итоге, как мы видим, переиграл преступников.

— Так кто же, в конце концов, убил Вадима? — воскликнул нетерпеливый Саня.

Леся очень спокойно пояснила:

— Оба преступления стали результатом сговора. Оба преступления спланировали и осуществили две женщины: Анастасия Сухарова и Евгения Горелова.

— Тяжелый, клинический, параноидальный бред, — презрительно скривив губу, процедила Женя.

— Продолжайте, Олеся, — поощрительно кивнул Боков.

— Надо отдать должное этим двум дамам, — воодушевляясь, проговорила Леся. — Тридцать первого декабря Евгения Горелова привела Вадима в ту точку, над которой, в лесу, их поджидала Анастасия Сухарова. А та, нацепив горнолыжные ботинки Пети, чтобы оставить его следы, сбросила на голову своего супруга тяжеленный валун. Вадим сумел отпрыгнуть. Камень только повредил его ногу. И тогда Евгения Горелова — надо отдать должное ее хитрости и быстроте реакции! — для того, чтобы ее ни в чем не заподозрили, сделала вид, что она тоже пострадала в результате покушения… После первой относительной неудачи обе преступницы, Сухарова и Горелова, быстро перестроились и выработали новый план…

— Да что вы ее слушаете! — вдруг взорвалась Женя. — Вы что, не понимаете?! Эта девчонка просто мстит!..

— За что мне мстить — вам? — с высокомерной усмешкой молвила сыщица.

— Да за то, что я у тебя парня отбила! — Я почувствовал, что краснею. — Ваня, — со страданием в голосе обратилась Евгения ко мне, — а ты что молчишь? Ведь она специально меня подставляет!

Не знаю, на кого как, а на меня эта реплика произвела впечатление, обратное тому, на которое рассчитывала Женя. Я ни на секунду не поверил ей. Ее слова вряд ли могли быть правдой. Да, я с ней переспал. Но я не был парнем Леси. И вдобавок Олеся не такой человек, что стала бы мстить моей случайной любовнице за то, что та якобы отбила меня. По-моему, это понимали все вокруг. Кажется, даже Кууттанен.

А Леся продолжила:

— Следующее покушение на Вадима, на сей раз удачное, совершила уже не Настя, а Евгения…

— Какой бред! — покачала головой Евгения. — Уши вянут это слышать. Настя, что ты молчишь?! Она же нас тут просто оскорбляет! За наши же деньги!

Обе вскочили.

Но тут поднялся и комиссар Кууттанен. Коротко, внушительно, но вежливо проговорил он что-то по-фински. Однако Боков перевел его слова с родной, российской угрожающей интонацией:

— Сидеть! Вы, обе!

Его неожиданно прозвучавшему рыку женщины подчинились.

Снова прозвучала короткая реплика комиссара, а следом — боковский перевод. В этот раз, как мне показалось, толкование прозвучало более адекватно: «Олеся, пожалуйста, продолжайте!»

Девушка промолвила:

— Итак, вернемся к событиям, происшедшим второго января. Как вы помните, в тот день чета Сыромятских на весь день собиралась ехать в Рованиеми. Свои ски-пассы они любезно передали нам с Иваном… Скажи, Стелла, — вдруг обратилась она к девушке, — а чья была идея: дать попользоваться вашими пропусками на подъемник мне и Ване Алябьеву?